Людмила Улицкая: Издатели мне не диктуют, что мне писать
Беседа с известной писательнице о тьме низких истин

Людмила Улицкая, букеровский лауреат 2001 года, автор бестселлеров, последним из которых стал роман "Искренне Ваш Шурик" - один из самых успешных российских писателей сегодня. Феномен Улицкой состоит в том, что при внушительных тиражах и массовом признании, ее книги остаются фактом "высокой" - отнюдь не массовой - художественной литературы.

О влиянии рыночных отношений на творчество, заработках писателя и статусе русских авторов и отечественной литературы за рубежом Людмилу Улицкую расспросил Тихон Дзядко.

Какова, на Ваш взгляд, роль писателя в современной России?

Мне кажется, что Солженицын был последним в России писателем, игравшим роль в политической и нравственной жизни страны. Среди сегодняшних писателей я не вижу таких властителей дум. Роль современных писателей гораздо скромнее, и, откровенно говоря, это мне нравится.

Так получилось, что перестав быть властителями дум и работниками идеологической сферы, писатели в России лишились и постоянного заработка. На что сегодня должен жить писатель, когда вдохновение его оставляет - искать какие-то гранты и существовать на гонорары или параллельно где-то работать? Насколько сегодня стоит вопрос о том, что писатель ничем, кроме литературы заниматься не должен, и любая другая деятельность недостойна художника?

Вообще-то это разные вещи – работать и зарабатывать. И это решает каждый человек сам, что ему в данной точке важнее. В советские времена у писателей, служащих власти, были гарантированные заработки. Они работали на идеологию. Сегодняшняя власть, по крайней мере до недавнего времени, идеологией не занималась, писатели были отпущены в этом смысле на свободу: все по-честному – написал, продал. А не продал, значит, плохо написал. Там, где прежде был диктат идеологии, возник диктат рынка. Возможно, где-то есть гений, который сидит голодным и пишет великие книги. Но пока что этот гений не объявился. Если писатель считает себя профессиональным литератором, мне кажется, он может найти себе работу на огромном сегодняшнем рынке, и именно такую, которая ему подходит. Работа сама по себе – вещь достойная. Между прочим, Андрей Платонов одно время работал дворником. И, несмотря на это, остался величайшим русским писателем. Что же касается грантов, ничего плохого в них не вижу, особенно, когда их дают начинающим писателям, именно в тот период, когда человек еще не сделал себе имени. Но в нашей стране очень мало таких грантов.

В последнее время стали модными экранизации современных авторов в сериалы. Юрий Грымов закончил съемки сериала по Вашему роману «Казус Кукоцкого». Как Вы вообще относитесь к культуре телесериала? Например, к недавним сериалам - таким, как «Дети Арбата» и «Московская сага», – Вам они кажутся удачными?

Я никак не отношусь к культуре телесериала. Я ни одного не видела. И «Детей Арбата» не видела. Несколько фрагментов из «Московской саги» посмотрела, мне показалось ужасно картонно, и даже удивительно, что такие хорошие актеры, даже Инна Чурикова, столь бледно выглядят. И заметила, что очень плохая работа художников: костюмы все новенькие, почему-то нэповского облика. Я помню, что даже моя бабушка, по своей природе элегантная дама, всегда перешивала одежду из старья, перелицовывали пальто. Это уже после войны. Но и до войны так жили. Очень фальшиво выглядело.

Сегодня много говорят о том, что писатели все больше подстраиваются под издателей и бегут за тиражами, а не за качеством литературы, о тенденции так называемого ухудшающего отбора. Насколько Вам кажется это верным? Не сталкивались ли Вы с такой же проблемой?

У меня в этом отношении свой собственный опыт: издатели мне не диктуют, что мне писать. Я крайне редко делала заказную работу. Всегда избегала ситуаций, когда надо что-то сделать к сроку. Приношу уже готовую работу, в тот момент, когда считаю, что сделала все, что смогла.

Некоторые критики обвиняли роман "Искренне Ваш Шурик" в некоторой вымученности - насколько его создание было продиктовано внутренней потребностью, насколько давлением издателей?

Я начала «Шурика» около двадцати лет тому назад. О каком давлении со стороны издателей могла идти речь? Какой издатель стал бы ждать двадцать лет?

Вы недавно были в на книжном салоне в Париже, только что вернулись из Лондона - каков сегодня статус русской литературы за рубежом?

За спиной русских писателей все еще стоят тени Толстого, Достоевского и Чехова, и от русских всегда ожидают чего-то особенного, непременно особенно русского, понимая под этим большую глубину и большое художественное мастерство. По этой причине и разочарований больше. А в современном мире – это важно понять – русская литература всего лишь одна из многих мировых литератур, в одном ряду с индийской, португальской, японской. И ничего плохого в этом нет.

В чем разница читательской аудитории Ваших книг в Европе (Париже, Лондоне) и здесь?

У меня хороший читательский круг, довольно схожий в разных странах. Это средняя интеллигенция, студенческая молодежь. Вопросы, которые задают мне читатели отечественные и зарубежные, как правило, одни и те же.

А как Вам кажется, Россия за рубежом по-прежнему воспринимается как самая читающая и самая пишущая страна?

Я не знаю, как мы воспринимаемся снаружи. Мне - изнутри ситуации – кажется, что у нас хорошая читающая публика.

Насколько вы интересуетесь политикой, и насколько она сегодня, на Ваш взгляд, определяет жизнь русских литераторов?

Меня всю жизнь от политики и от политиков тошнит, но бывают времена, когда тошнит больше или меньше. Я делаю все возможное, чтобы находиться от нее подальше. Иногда не получается, приходится и высказываться, и подписывать какие-то письма. При этом всегда ощущение, что это бессмысленно. Свою жизнь я с юности пыталась выстроить таким образом, чтобы политика никак не вторгалась в мою жизнь. Но это невозможно. Сегодня, мне кажется, политика не определяет моей жизни. Но это может произойти. Политика, к слову сказать, полностью определила жизнь моих дедов: им обоим пришлось сидеть в сталинских лагерях. Тот, который просидел семнадцать лет, был автором двух книг – по теории музыки и по российской демографии.

Последний вопрос - как бы Вы прокомментировали последнюю историю с Владимиром Сорокиным и ситуацией вокруг либретто к опере «Дети Розенталя»?

Вся эта кампания против Сорокина организована исключительно глупыми и неуклюжими людьми. Не знаю, какие у них были цели, но – какие бы ни были – они очень помогли в рекламе. Я не уверена, что Сорокин в этом нуждался. Мне кажется, что с ним и так все в порядке.